- Тренируем только тело, в Тень не уходить, магией не пользоваться. Поняли?
- Да.
- Не слышу! – кнут проходится у наших ног.
- Да! – и мы все нагло улыбаемся.
- Вперед!
Первый круг, второй, третий…
- Заснули! – голос Учителя выбивает из плавного течения моих мыслей, - вперед, зверье обморочное!
Все как всегда. Десять кругов по тренировочной площадке теперь для меня не много. Теперь и Лин с Валентом умудряются выбывать на седьмом-восьмом кругу, но вот что странно ни Ташер, ни Золотко даже не задыхаются после десятого круга. Ну, Ташер еще ладно, с той регенерацией, что оказалась у него после ритуала, он способен и не на такое. Да еще, в пятнадцать лет взяв во вторую ипостась морана, он словно стал сильнее. Теперь они на пару с Золоткой ядовиты. А вот Золотко, с виду худенький и хрупкий, он словно стальной, своей узкой ладошкой способен сломать доску, если, конечно, его кто-нибудь уговорит на такой подвиг, потому что заставить Золотку что-либо сделать невозможно. Он не боится абсолютно ничего. А вот уговорам он поддается, особенно льстивым. Ташер это быстро понял. Столько у нас проблем с ними в детстве было, на какие только авантюры этот паршивец Золотку не подбивал, в какие только передряги не втягивал. Хотя...
Золотко мне всегда виделся не очень умным самовлюбленным красавцем. Мне казалось, что главный заводила там Ташер, казалось, пока я не решил очень внимательно понаблюдать за ними.
Золотко очень виртуозно издали подводил Ташера к какой-то нужной ему мысли, никогда не озвучивая ее полностью, полунамеки, завуалированные высказывания, но всегда получал то, что хотел. Всегда. Если не получалось с первого раза, он не упирался, просто пробовал еще и еще.
Хотя и Ташер… Я видел его снисходительные улыбки, когда Золотко не смотрел на него, и слишком уж легко Ташер поддавался на провокации…
В общем, они друг друга стоили.
Раньше мне казалось, что, повзрослев, они станут парой, но наблюдая за ними, я понял, что они ведут себя друг с другом как братья, заботятся, помогают, нежно любят, но как братья, никогда между ними не проскакивали искры, как у нас с Лином, все тихо, мирно, ровно, без накала страстей.
Ладно, мне после тренировки еще в поселок лететь, с управляющим договариваться о новом строительстве. С каждым годом поселок у поместья становится все больше и больше. Там оседают те, кого мы с Лином вытаскиваем из многолетнего рабства у людей, снимая браслеты повиновения. Им некуда идти, за столько лет они потеряли не только дом, но и родных, многие из них сломлены, мы даем им надежду и новую жизнь. Новое имя и новый Дом.
Многие люди проклинают Лина за это, но чиэрри его просто боготворят.
И я тоже, ты моё сердце, Лин. Вокруг тебя только радость, ты сам словно теплый свет для нас, мой солнечный Лорд.
***
После тренировки и душа Ташер вошел в свою комнату, бросив привычный взгляд на зеркало. Большое, в полный рост, его установили в комнате Ташера по его просьбе. Валент только посмеялся, говоря, что он заразился от Золотки самолюбованием, но Ташер никому не говорил, что иногда, правда, очень редко, он видит там совсем не себя...
Сегодня ему повезло.
- Здравствуй, Сапфир, - и Ташер провел пальцами по зеркалу там, где в тумане должны быть губы, чуть ниже синевы глаз, - подожди, я найду тебя...
***
- Вы бы съездили в город, - сказала нагайна, в конце завтрака обращаясь к Ташеру и Золотке, - там с сегодняшнего дня ярмарка, много новых торговцев приехали, даже говорят, из других стран, товары интересные привезли. Может, на что-нибудь глаз положите.
- Поедем? – загорелся Ташер.
- По жаре… - протянул Золотко, - волосы в пыли будут…
Ташер улыбнулся, раз Золотко сразу и категорично не отказался, значит, надо просто поуговаривать.
- А ты у мамы шаль возьми, ту золотую с кистями, накинешь на голову, заодно и от солнца укроешься. Она тебе, кстати, пойдет, - подумав, добавил Ташер и, не увидев улыбки, продолжил, - а сколько там новых людей, которые твою красоту еще ни разу не видели…
- Ну, если только…
- Тогда я лошадей седлать, а ты прихорашивайся.
Ташер быстро сорвался с места. Нагайна с улыбкой протянула шаль.
В городскую таверну они зашли уже после ярмарки.
- Устал от людей, - простонал Золотко, - давай сядем куда-нибудь, я еще и пить хочу.
Они с Ташером выбрали укромный угол и сели к посетителям лицом. В тени таверны Золотко снял шаль. Ташер воспользовался установившейся вдруг тишиной и потребовал холодный чай.
Именно в этот момент в открывшиеся двери таверны и вошли трое харидов, жителей южных пустынь, в широких черных одеждах, полностью до пола скрывающих фигуру, их головные уборы представляли собой невообразимое переплетение материала, куском оставшейся ткани которого они прикрывали свои лица. Хариды замерли у входа и, обведя таверну взглядом, остановились на Золотке. Ташер насторожился, он видел их на рынке не один раз и не два, они явно преследовали их с Золоткой. Но к его удивлению, харид обратился не к Золотке, а к нему.
- Вот, - харид положил на стол бронзовый медальон, - это твое.
Сузившиеся, настороженные глаза Ташера удивленно раскрылись. На небольшом медальоне, лежавшем на столе, была почти полностью воспроизведена его татуировка, все, что осталось ему от прежней жизни, слабая ниточка в поисках потерянного дома и возможность отомстить за ошейник и клетку.
- Откуда это?
- Ларнейские горы, - коротко бросил харид и, развернувшись, все трое вышли.
Ташер перевел взгляд на Золотко.
- Что скажешь?
- Только одно – они не врали…
- А зачем им это?
- Можешь у мамы спросить, - Золотко только пожал плечами.
- Ты же знаешь, что я никогда не говорю с ней как с Оракулом.
- И не говори, просто спроси: ехать или нет…
- Ехать, - этими словами нагайна встретила их у террасы.
На следующий день Ташер верхом покинул Дом. Во дворе он долго прощался со всеми, но в спутники так никого и не взял, ссылаясь на то, что это его личное дело, только обещал, если прижмет, прислать Тень и позвать на помощь.